Почти все нефтегазовые конфликты между Россией и Белоруссией имеют одну и ту же причину — Москва пытается приблизить торговые отношения с Минском если не к рынку, то хотя бы к его льготной версии для государства-партнера, а соседняя республика с боем защищает каждую имеющуюся у нее преференцию. И возможность зарабатывать на российских энергоресурсах.

В этом прослеживаются параллели с украинской историей — с той лишь разницей, что при всех нефтегазовых баталиях Минску и Москве удавалось сохранить статус союзников и братских народов.

Первый крупный конфликт в нефтегазовом секторе между двумя государствами обострился в декабре 2006 года. Хотя начался несколькими годами раньше. В апреле 2002 года Москва и Минск подписали межправсоглашения, согласно которым «Газпром» должен был поставлять газ в Белоруссию по внутрироссийским оптовым ценам (на тот момент это было порядка $30,1 за тысячу кубометров), а белорусская сторона — создать совместное с РФ газотранспортное предприятие на базе «Белтрансгаза» не позднее 1 июля 2003 года.

Белорусы получили дешевый газ и начали юлить: тянули переговоры по СП, срывали план расчета по старым долгам, объявляли завышенную цену на «Белтрансгаз» и предлагали 49% акций вместо оговоренных 50%.

В начале 2004 года ситуация стала тупиковой. «Газпром» взялся за вентиль. Президент Белоруссии Александр Лукашенко хорохорился и брал газ у независимых поставщиков.

А в какой-то момент начался несанкционированный отбор из экспортной трубы. В ответ «Газпром» в феврале на несколько часов приостановил поставки газа в Европу по белорусскому направлению.

В итоге настал краткий мир: белорусы стали платить за газ в полтора раза больше, чем раньше, но все еще значительно меньше других стран СНГ. Однако переговоры по «Белтрансгазу» заглохли.

«Газпром» продолжал тернистый путь к рынку. В 2006 году было объявлено, что Белоруссии предстоит платить по $105 за тысячу кубометров газа. $75 деньгами, а остальное — акциями «Белтрансгаза». Тот был оценен в $5 млрд.

Лукашенко это не обрадовало. В ход пошли взаимные обвинения, упреки, шантаж транзитом. В итоге за несколько минут до наступления 2007 года договор между странами все же был подписан.

Битва за энергодоходы не окончилась. Она просто перешла на нефтяное поле.

В первый же день 2007 года правительство России ввело пошлину на экспорт нефти в Белоруссию, так как Минск, как выяснилось, девять лет не перечислял Москве оговоренную часть выручку от перепродажи за рубеж российского черного золота. Уже 3 января Лукашенко нанес ответный удар: Минск ввел собственную пошлину на транзит нефти из России в размере $45 за тонну.

В Кремле этот ход не одобрили и потребовали отменить «незаконно введенные» пошлины, Минск отказал.

Тогда за вентиль взялась уже «Транснефть», заявив, что с 1 января Белоруссия фактически украла из экспортной трубы 79 тыс. тонн нефти.

10 января Владимир Путин и Александр Лукашенко долго говорили по телефону. Спустя несколько часов Белоруссия отменила экспортные пошлины на транзит, а нефтепровод «Дружба» вновь наполнился российской нефтью. Экспортную пошлину снизили со $180 до $53 за тонну с плавным увеличением в последующие годы.

Одним из ярких моментов битвы союзников стал скандал с растворителями — разбавителями красок и лаков. В 2012 году в Москве заговорили о том, что Минск под видом этих жидкостей поставляет в Европу нефтепродукты, произведенные из российского сырья. При этом использует лазейку в законодательстве Таможенного союза, позволяющую не платить пошлину.

Надо сказать, что

подобных схем «наживы» на ресурсах из России в Белоруссии изобретено немало. Было бы странно, если бы в России не знали об этом. Знают. Но говорят только в те моменты, когда «батька» становится несговорчивым.

Вскрыли статистику: за 2 месяца 2012 года белорусский экспорт растворителей, разбавителей для лаков и красок и смазочных материалов составил около $1 млрд, обогнав калийные удобрения и молочные продукты. Основные покупатели — Латвия и Нидерланды, те, что импортируют из Белоруссии нефтепродукты. Сделанные из российской нефти, а то и нефтепродуктов, которые фактически беспошлинно текут к соседям. С января по июль 2012 года белорусы успели продать 3,243 млн тонн растворителей на общую сумму $2,761 млрд.

Россия потребовала прикрыть лавочку. Белоруссия сделала вид, что прикрыла. Интересно, что в 2012 году союзники закупили в России 8,4 млн тонн нефтепродуктов (на льготных условиях), а после остановки этих схем в 2013 году — в 100 раз меньше, 86 тыс. тонн.

Тогда же Лукашенко предпринял первую попытку заставить Россию пойти навстречу, найдя альтернативного поставщика нефти — это была Венесуэла. Купив в итоге 3,4 млн тонн венесуэльской нефти, Белоруссия потратила на $1,13 млрд больше, чем если бы купила аналогичный объем в России за тот же период.

С августа 2016 по июнь 2017 года Белоруссию продолжала эксперименты с поставщиками — нефть закупалась в Казахстане транзитом через Россию. Эта акция «устрашения» стоила Минску около $4,8 млн упущенной выгоды. В 2016 и 2017 годах белорусские компании покупали нефть у Азербайджана и Ирана, а затем просто продавали ее в Европе.

Несмотря на эти «попытки побега», основным поставщиком нефти для Белоруссии все эти годы оставалась Россия. Вся нефть, добытая самой Белоруссией (а ее мало, около 1,7 млн тонн в год), продается на экспорт. Ввозная — перерабатывается внутри страны. А затем продается в виде нефтепродуктов. На экспорт тоже.

В 2017 году у Минска и Москвы появился новый компромисс. «Перетаможка». Согласно этой схеме, фактически Минск закупает у Москвы только 18 млн тонн нефти при плановом показателе в 24 млн тонн, а оставшиеся 6 млн тонн идут транзитом через Белоруссию по трубопроводу «Дружба», не меняя права собственности. Российские компании продают эту нефть на Запад и платят в российский бюджет экспортные пошлины. Россия же, согласно договоренностям с Минском, возвращает эти деньги в белорусскую казну, обеспечивая республике дополнительный доход в $500-700 млн.

На новый виток противостояние вышло из-за решения правительства РФ ускорить завершение налогового маневра в нефтяной отрасли страны. Речь идет о постепенной отмене экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты (с нынешних 30% на пять процентных пунктов в год в течение шести лет) с одновременным повышением налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). То есть фактически пошлины меняются на НДПИ. И если раньше у белоруссов была дешевая российская нефть за счет таможенных льгот, то постепенно эта преференция будет уходить в прошлое.

Ситуация двусмысленная: с одной стороны — налоговая система РФ — сугубо ее личное дело, с другой — у Белоруссии многомиллиардные убытки.

В августе 2018 года замминистра финансов Белоруссии Дмитрий Кийко заявил, что Минск будет требовать от Москвы компенсации выпадающих доходов. По его словам, только за 2019 год эта сумма составит около $300 млн. Лукашенко же подсчитал, что за шесть лет бюджет республики недополучит $11 млрд.

«Да, понятно, где-то нас хотят экономически прижать, что-то показать, а может, действительно озабочены этим налоговым манёвром. Ну, Господь с вами, переживем мы, купим нефть со стороны», — пообещал он уже в апреле 2019 года.

Тогда все козыри были на руках Москвы. Кремль диктовал свои условия. Однако

19 апреля 2019 года концерн «Белнефтехим» заявил, что по «Дружбе» из России пришла нефть, в которой в десятки раз превышено содержание хлорорганических соединений, которые могут испортить оборудование НПЗ.

В России проводят расследование. Основная версия случившегося — хищения нефти, которые пытались «прикрыть» как раз хлорорганикой. Обвиняют частные компании. Однако главным бенефициаром этой истории стала самая пострадавшая сторона Белоруссия.

У Минска появился шанс взять реванш и все же добиться желаемых преференций.

Президент Белоруссии 11 мая заявил, что ущерб от загрязненной нефти из России в трубопроводе «Дружба» составил сотни миллионов долларов. «Мы недополучили определенную прибыль, валютную выручку, транзит — мы огромные деньги потеряли», — утверждает Лукашенко. Точный размер ущерба, нанесенного нефтепроводу и оборудованию на нем, НПЗ и другие убытки еще будут пересчитаны. И можно не сомневаться, что на фоне налогового маневра и вновь подвисших переговоров по цене на газ скромничать наши соседи не станут.

Лукашенко сказал, что пока не обсуждал со своим российским коллегой Владимиром Путиным вопрос о конкретной сумме ущерба и механизме его возмещения. Однако такой разговор непременно произойдет — в этом сомневаться не приходится.

Название: Газета.Ru (Gazeta.Ru)